Петрозаводск

^{На фото: Набережная Онежского озера в Петрозаводске.}

Когда говорят о достопримечательностях Карелии, первое, что приходит на ум большинству, — Кижский погост. Далее следует некоторый список (водопад Кивач и пр.), кому что ближе, и хорошо, если Петрозаводск, который, по карельским масштабам, вполне можно считать «окрестностями Кондопоги», войдет в нем в первую пятерку. Чаще о городе вспоминают как о столице Республики Карелия или о перевалочном пункте на пути к тем же Кижам. Едва ли это справедливо. Да, Петрозаводск не побалует ценителей русских древностей, но и здесь есть что увидеть, что вспомнить, чем полюбоваться.

Петрозаводск — город современный: что по внешнему облику, что по истории (основание как заводского поселения — 1703 год, получение городского статуса — 1777 год). Седой древности в нем никогда не было, губернской старины — почти не осталось. Сильно ударили по городскому облику тяжелые для памятников архитектуры 1920—1930-е годы, тяжкий след оставила война — Петрозаводск побывал под финской оккупацией, был почти разрушен, и отстраивали его фактически заново. При этом город требовалось привести в соответствие с его «столичным» статусом и сообщить ему определенную «импозантность». Сейчас Петрозаводск выглядит по-своему эффектно; естественная красота Олонецкой Карелии да безбрежная гладь Онеги, не забытые градостроителями, сформировали запоминающийся архитектурно-природный ландшафт. Это о внешнем облике. Об истории хотелось бы сказать чуть подробней.

Основание Петрозаводска

Шел 1703 год — Северная война, рывок к Балтике, «отсель грозить мы будем шведу» и Карелия, на несколько лет ставшая ближним тылом театра военных действий. Петр I, при всей неоднозначности своих реформ, мастерски использовал доступные ему ресурсы в военных целях, в том числе и традиционную для этих мест металлургию. Бронзу на этой территории лили еще до нашей эры. В конце XVII века здесь существовало несколько металлургических заводов — благо и свое сырье имелось, и поднаторевшие в литейном деле крестьяне легко осваивали промышленное производство. Онежское железо экспортировали за рубеж, где оно ценилось не хуже знаменитого шведского. Ну разве мог Петр обойти вниманием такое богатство, лежащее, так сказать, под самым боком? Конечно, может показаться, что полтысячи верст до фронта — это не совсем «под боком», но Тула была еще дальше, а Урал — вообще вон где, и Петр решил лить пушки и производить другое военное снаряжение на берегах Онежского озера.

Естественно, частные заводы не могли полностью удовлетворить нужды воюющей страны, и царь организовал на месте нынешнего Петрозаводска государственный завод, бросив на его создание немалые силы и средства. Курировал строительство предприятия (изначально называвшегося Шуйским, по карельской реке Шуе) сам главный «птенец гнезда Петрова» — Александр Меншиков, который, при всей своей неуемной склонности к казнокрадству, отличался умением быстро воплотить в жизнь царские требования. Завод, выстроенный по крепостному типу — с валом, пушками и собственным гарнизоном, — за полгода вышел с нуля на полную мощность, а вскоре стал крупнейшим промышленным предприятием России.

Петр I всегда интересовался тем, как идут дела на стратегически важном предприятии, часто бывал здесь, построил для своих визитов дворец — скромное, по дворцовым меркам, двухэтажное здание; вокруг него высадил парк (причем «высадил» в самом прямом смысле слова — помимо прочего, и своими собственными, его царского величества, руками). А рядом поставили деревянную церковь во имя апостолов Петра и Павла.

Утраченные храмы Петрозаводска

На долгие годы Петропавловская церковь стала жемчужиной Петрозаводска. Этакая вариация на тему одноименного храма Петербурга, только в дереве и, разумеется, пониже. Над гладью озера возносились пять ярусов срубов-восьмериков, увенчанных слегка вогнутым «на голландский манер» шпилем. Под шпилем был маяк — на огромной Онеге вещь категорически надобная. Этот маяк Петр, бывало, использовал и как обсерваторию... Но вот что самое парадоксальное: обследовав в самом начале XX века этот «иноземный» по виду храм, специалисты Московского археологического общества пришли к выводу, что его конструкция... «по своей общей форме повторяет основной прием деревянных церквей XVII столетия»! И правда, если мысленно представить вместо шпиля главу, а вместо портиков — характерные для русского зодчества «бочки»... Признаем, что Петропавловская церковь Петрозаводска была уникальным явлением! Своего рода мостиком от традиционной архитектуры к новомодно-насаждаемой европейской. Может быть, в камне, пригласив зарубежных архитекторов, и получилось бы выстроить что-то принципиально для России невиданное, но не сложилось. И хорошо, что не сложилось, — деревянное зодчество, всегда более тяготеющее к корням, вот так в национальном духе интерпретировало петровские архитектурные «новации».

Увы, все это в прошлом. Петропавловская церковь, в XIX веке получившая статус кафедрального собора Олонецкой епархии, не пережила революционных событий — сгорела в 1924 году. Острожные предложения еще советских реставраторов и искусствоведов о ее восстановлении так и остались предложениями. В 1996 году на том месте, где она стояла, установили поклонный крест.

Вместе с Петропавловским собором погиб стоявший рядом интересный, исполненный в позднебарочном стиле Воскресенский собор 1800 года постройки. Сгорел — вернее, пострадал от близкого пожара так, что местные власти не позволили общине восстанавливать здание и разобрали его. Спустя десятилетие исчез и третий храм Соборной площади Петрозаводска. Грандиозный, в «образцовом», «тоновском» духе — не без копирования московского Храма Христа Спасителя, но с местным колоритом в виде огромных, тяжеленных северных глав, Свято-Духов-ский собор, освященный в 1872 году, сперва закрыли и переоборудовали под столовую, а в 1936 году взорвали. Так оказался уничтожен архитектурный комплекс, объединявший в себе памятники трех эпох в истории отечественного зодчества — и, кроме того, формировавший «парадный», «визиточный» образ Петрозаводска со стороны Онежского озера. Нет ни Петровского дворца, ни Петровских заводов. На их месте — парк культуры и отдыха, наследник того парка, деревья в котором собственноручно сажал первый российский император...

Дела заводские

Справедливости ради отметим, что и дворец, и завод развалили не большевики. Закрыли некогда ведущее российское предприятие... через тридцать лет после его основания. В 1734 году. Во-первых, Северная война давно кончилась, пушки в больших количествах уже не требовались, а использовать огромный завод для производства гвоздей было, мягко говоря, нерентабельно. А во-вторых... Известно же, петровские реформы остались незавершенными. Самому Петру не хватило времени, а последователи (преимущественно последовательницы) радели больше о разделе власти и казны, нежели о реформах. Петрозаводская слобода (тогда еще не город) захирела, жизнь в ней замерла... Об оружейниках вспомнила только матушка Екатерина — когда началась бесконечная череда войн с Турцией. Но старых производственных мощностей уже не было — корпуса разобрали на щебень, оборудование продали по цене лома...

Когда в 1753 году, еще при Елизавете Петровне, Горное ведомство распорядилось перевести на Петровский завод медночеканное производство, корпуса пришлось строить заново. А под литье пушек Екатерина II повелела заложить новый завод — с нуля. В 1772 году началась заготовка материалов, в 1773-м — закладка предприятия, через год оно уже выпустил первую пушку.

Александровский — такое он получил название — завод возродил былую индустриальную мощь Петрозаводска. В 1777 году слобода получила статус города, в 1782 году из Олонца сюда перевели присутственные места области (позже переформированной в наместничество, а затем и в губернию). Так и получился парадокс: губерния — традиционно Олонецкая, центр же ее — в Петрозаводске.

А еще Петрозаводск (точнее, Александровский пушечный завод) известен... первой в России колейной железной дорогой. Да-да, именно так. Уже в 1788 году здесь функционировал «колесный чугу-нопровод». Правда, длину он имел всего около 170 метров и использовался исключительно в целях промышленных — по «чугунке» перевозили тяжелые пушки из доменного цеха в сверлильный. Петрозаводский «чугунопровод» стал первой в мире железной дорогой заводского пользования. Его фрагменты сохранились до сих пор — их можно увидеть, например, у краеведческого музея.

В течение XIX—XX веков Александровский завод пережил несколько перепрофилирований, переименований, индустриальный бум 1930-х годов, кризис 1990-х (со страшным скрипом) и ныне существует под названием Онежского тракторного завода, выпуская технику преимущественно для лесной промышленности.

Храмы уцелевшие

Отдельное слово — о бывшей заводской церкви, ныне кафедральном соборе Петрозаводской и Карельской епархии. Трехпрестольный храм Александра Невского построили на пожертвования мастеровых в 1826— 1832 годах по проекту архитектора А. И. Постникова; богослужения в нем совершались до закрытия в 1929 году, после чего здание передали краеведческому музею, который ликвидировал купола, устроил межэтажные перекрытия и произвел прочие «полезные» перестройки. Столь серьезные, что, когда в начале 1990-х годов храм вернули Церкви, реставраторам пришлось немало потрудиться, чтобы вернуть ему исторический облик. С задачей своей они справились, за одним исключением: не удержались-таки, позолотили в соответствии с велениями современной моды купол (не устанем повторять — в стилистике классицизма золочение куполов считалось неуместным). Внутреннее убранство было полностью утрачено; его не восстановили, а скорее создали заново в нынешнем вкусе; на историчность оно не претендует. В 1995 году в храме совершили первый торжественный молебен, а спустя пять лет собор освятил Патриарх Алексий И.

Неподалеку от Александро-Невского собора находится Воздвиженский храм. Бывшая кладбищенская церковь Заречья была заложена в 1848 году и освящена четырьмя годами позже. После революции в ней некоторое время хозяйничали обновленцы, тогда она и получила «соборный» статус; летом 1941 года на очень короткое время храм закрылся, но во время финской оккупации снова был открыт для верующих. После освобождения Петрозаводска в 1944 году церковь закрепили за прихожанами «по факту». Благодаря
этому храм сохранил свои исторические убранство и святыни (Тихвинскую и Казанскую иконы Божией Матери и другие).

Круглая площадь

На Круглой площади (она же — площадь Ленина) располагается уже упомянутый краеведческий музей — сам по себе важная достопримечательность города. Открыли его в еще 1871 году! Решение принимал сам губернатор Г. Г. Григорьев, много сделавший для вверенной ему Олонецкой земли; под экспозиции отдали бывший губернаторский дом — одну из немногих сохранившихся в Петрозаводске построек XVIII века. За почти полтора века своей истории музей трижды менял название: до революции это был Олонецкий естественно-промышленный и историкоэтнографический музей, в советские годы — Карельский государственный краеведческий музей, ныне — Национальный музей Республики Карелия. Неизменной оставалась этнографическая составляющая: музейные экспозиции рассказывают о культуре русских, карелов и вепсов — трех народов, проживающих бок о бок на территории Карелии. Много интересного можно узнать в музее и о неповторимой природе и уникальной археологии Олонецкого края, о Петровских заводах и губернском прошлом.

Познакомившись с музейными экспонатами, выходим на площадь. Она (наряду с Соборной) — один из градообразующих узлов старого Петрозаводска. Когда-то площадь называлась Въезжей — она объединяла ведущие в город дороги, ориентируя их на заводской комплекс. Рядом — исторический Губернаторский парк с памятником Гавриле Романовичу Державину — не только поэту, но и первому олонецкому губернатору. В общую картину плохо вписывается установленный посреди площади 140-тонный гранитный Ленин работы М. Манизера (того самого, чьи скульптуры вызывают столько ажиотажа у гостей столицы на станции метро «Площадь Революции»), Хотя еще лет тридцать назад Ильич претендовал на то, чтобы стать своего рода «скульптурным символом» Петрозаводска, «подвинув» при этом, в прямом и переносном смысле, несомненный скульптурный символ города — памятник Петру I.

Блуждающий памятник и прочая скульптура

Петрозаводскому Петру, действительно, пришлось «погулять» по городу, даром что бронзовый. Впервые идея увековечить основателя города-завода была озвучена в 1850 году — поставить монумент хотели на месте бывшего Петровского дворца, но идея не нашла поддержки. В следующий раз с ней выступил в 1871 году известный нам Г. Г. Григорьев; он-то и предложил удачное место для памятника — на Круглой площади. Скульптурный Петр работы И. Шредера (ученика знаменитого П. Клодта) указывал перстом на свое главное в городе творение — пушечный завод, правда уже к тому времени не Петровский, а Александровский. Открытие памятника состоялось в 1873 году — в Петров день. На Круглой площади император простоял сорок пять лет — до большевистского декрета о сносе памятников «царям и их слугам». Памятник свалили, но, по счастью, не переплавили и не надругались над ним каким-нибудь менее хозяйственным способом, а отправили в сарай Губернаторского парка, где он и пролежал почти двадцать лет, пока в 1936 году ВЦИК не потребовал от региональных властей — памятник сохранить как представляющий большую художественную ценность. Со статуи отряхнули пыль и, даже не озаботившись восстановить отломанные шпагу и шпоры, поставили, как говорится, «куда попало». Попало — к бывшему Александро-Невскому храму, который тогда принадлежал краеведческому музею. В 1960 году, когда памятник взяли уже на государственную охрану, недостающие части восстановили петрозаводские мастера-кузнецы.

Через восемнадцать лет Петр опять «переехал» — уже на Онежскую набережную, поближе к тому месту, «откуда есть пошел» Петрозаводск. Император вновь указует перстом куда-то в сторону завода — впрочем, за зелеными насаждениями оценить это трудно. Звучат призывы вернуть его на историческое место...

А шпага и шпоры Петра пропадали еще не раз. В новейшее время они становились добычей любителей дармового цветмета. Всякий раз их восстанавливали — тоже уже почти традиция.

Мы дошли до Онежской набережной. Прибрежный парк — место отдыха горожан и гостей Петрозаводска. В нем тоже полно всякой городской скульптуры — разной степени художественной ценности и вразумительности. Тут и «Дерево желаний», и «Искра дружбы» (рядом — целая «Волна дружбы»), и вечно натираемый меркантильными мечтателями «Кошелек удачи», и каркасно-конструктивистские «Рыбаки», забрасывающие в онежские воды столь же геометричный невод.

Тем же, кто далек от изысков современного искусства или того, что им называется, лучше просто прогуляться вдоль берега озера. Огромные водные просторы, бескрайнее небо, воздух... Великая Онега.

Марциальные Воды

Коль речь зашла о природных красотах, нельзя не упомянуть о двух местах, которые находятся в ближних окрестностях Петрозаводска и Кондопоги. Первое — минеральные курорты Марциальных Вод; второе — заповедник Кивач.

Курортный поселок Марциальные Воды — чуть младше Петрозаводска: он был основан в 1719 году по повелению все того же Петра I. Лечебные свойства здешних железистых источников за пять лет до того случайно открыл некто Иван Ребоев, из крестьян, подвизавшихся на Кончезер-ском заводе. Три дня попив из колодца у рудников, он, пребывавший в состоянии «чуть жив волочился», полностью исцелился от мучившей его «сердечной болезни» (судя по, так сказать, эпикризу, речь все-таки шла о железистой анемии). Слух о выздоровлении быстро распространился и дошел до коменданта Олонецких заводов В. де Геннина, который немедленно донес информацию до Петра — а тот, обуреваем идеей заткнуть за пояс всякие «Европы», в то время как раз распорядился искать на российской земле источники лечебных вод... Де Геннина наградили столь щедро, что Ребоев бросился диктовать царю челобитную (сам грамоты не знал): мол, это я нашел чудесную воду... Петр блеснул щедростью. Награда Ребоеву была, может быть, и несоизмеримо меньше в финансовом эквиваленте, но для крестьянина, наверное, более ценна. Первооткрывателя и его семью освободили от работ на заводе, а движимое и недвижимое имущество — от податей. Так что Ребоев нашел удачу дважды: не только выздоровел, но и очень ко времени и к месту выздоровел.

А Петр открыл на Марциальных (то есть железистых, названных в честь античного бога войны и железа Марса) Водах курорт — первый в России. Сам монарх приезжал сюда четырежды; для него даже построили дворец (традиционно скромный). Возвели на курорте и Петровскую церковь — по собственным эскизам самодержца. Он в данном случае не гонялся за архитектурными изысками — на традиционный крестообразный объем водрузил фигурный купол с неизбежным шпилем: церковь — не ахти какое новое слово в зодчестве, но экзотична и поставлена на выигрышном месте. Храм неоднократно ремонтировали и даже перебирали до основания в XIX веке, что не помешало ему сохранить не только оригинальный внешний вид, но даже интерьеры начала XVIII столетия!

К сожалению, церковь — практически единственное, что уцелело от тех, петровских, Марциальных Вод. Со смертью императора об источниках забыли. Церковь поддерживали в порядке, а курорт зачах. Возродили его только в советское время. В местных санаториях лечат болезни крови, органов пищеварения и дыхания, а также проводят реабилитацию людей, перенесших инфаркт или страдающих заболеваниями опорно-двигательного аппарата.

Кивач

Недалеко от Марциальных Вод гремит водопад Кивач — один из красивейших в Карелии. Воспетый Гаврилой Державиным («Алмазна сыплется гора...»), он действительно поражает воображение. Срываясь с нескольких уступов, бурная река Суна практически в мгновение ока падает с высоты более десяти метров! Немного жаль, что глазами Державина мы Кивач уже не увидим: строительство Сунских ГЭС ослабило водопад. Остается только удивляться и включать фантазию — если он такой сейчас, то каким же был в XVIII веке!

Вокруг раскинулся одноименный заповедник, один из самых старых в России. Его создали в 1931 году для сохранения уникального уголка северной природы. Почти 11000 гектаров территории, около 200 видов птиц, 50 видов млекопитающих и более полутысячи видов растений! Это, а также невероятные карельские ландшафты и, не в последнюю очередь, близость городов, делает заповедник «Кивач» притягательным местом для туристов.