Валдай история города

В погожий день Валдай (с 1770 года город, а прежде село) хорошо виден с пристани Валдайского монастыря. В свое время патриарх Никон предпринимал попытку переименовать его в Богородицкое, но безуспешно. Валдай остался Валдаем, хотя в документах Никоновой эпохи он и проходит под названием, данным Патриархом. Обычай в очередной раз продемонстрировал свою устойчивость.

Впервые Валдай упоминается в истории как деревня Валдайское Селище и относится к XV веку. Тогда в деревеньке было всего два двора. Жили в них Яков и Клим Демеховы, отец и сын. Развитие и рост Валдайского Селища и близлежащих деревень относится к следующему столетию, когда была осознана необходимость организовать регулярное сообщение между Москвой и Новгородом. На дороге поставили станции, где путники переменяли лошадей. Назывались они ямами — от татарского «дзям», дорога.

«Шоссе», пролегшее через Валдай, и ямская станция, основанная в нем, способствовали быстрому росту населения. С 1573 по 1584 год число дворов в Валдае увеличилось с сорока до девяноста. Тогда же в селе появилась деревянная церковь во имя Параскевы Пятницы.

Валдайский Иверский монастырь также оказал значительное воздействие на судьбу села. В мае 1654 года царь Алексей Михайлович закрепил Валдай (а также другие окрестные села и деревни) за монастырем, а монастырь был заинтересован в том, чтобы народ в его селе жил трезвый, крепкий и трудолюбивый. Особое внимание уделялось развитию ремесел и церковному строительству. В 1694 году в Валдае возвели первый каменный храм — Троицкий. Многократно перестроенный, он сохранился до наших дней (советское время храм пережидал в качестве дома культуры).

Валдайские баранки

С момента основания Петербурга в истории Валдая открылась новая страница. Грунтовая дорога, проложенная между старой и новой столицами, никогда не пустовала. Через Валдай непрерывной чередой двигались обозы, груженные снедью и мануфактурой, шли войска, мчались курьеры. И все проезжие разносили по Московско-Петербургскому тракту славу о валдайских баранках. Да, именно «бараночное производство» прославило Валдай первым, а вовсе не литье колоколов, зародившееся здесь лишь в конце XVIII века.

Валдайские колокольчики

Очевидно, своим рождением валдайский колокольчик обязан какому-нибудь местному кузнецу, которому в один прекрасный день прискучило заниматься только лишь лошадиными подковами да ремонтом экипажей. Надо помнить, что во второй половине XVIII столетия в Валдае насчитывалось около полусотни кузниц, и ни одна из них не простаивала — столь велик был спрос на кузнечные работы. Работали валдайские кузнецы и для Иверского монастыря.

Валдай в статусе города

В 1770 году, присвоив Валдаю статус города, Екатерина II даровала ему и герб — с короною, знаком монаршей благосклонности. А уже в начале XIX века слава о Валдае и его колокольцах звенела по всей России. Наибольшей популярностью пользовались, конечно, маленькие (поддужные) колокольчики и бубенцы. Звонкие и прочные, с ласковыми надписями «дар Валдая» и «кого люблю, того дарю», они были так хороши и так бойко раскупались, что уже в 1830-е годы их подделывали в других областях, и порой «дары Валдая» таковыми, на поверку, не оказывались. Лили в Валдае также и большие — весом до двух тысяч пудов — колокола.

Упадок

К 1834 году дорогу между Москвой и Петербургом вымостили камнем, и движение по ней пошло еще бойчее. Однако с открытием в 1851 году Николаевской железной дороги жизнь в бывших придорожных селах и городках начала замирать. Перевозкой грузов и пассажиров занялись теперь не ямщики, а паровозы. Ремесла и торговли, развивавшиеся в Валдае на протяжении двухсот лет, пошли на убыль. С 1858 по 1910 год количество дворов здесь уменьшилось почти вдвое.

Но в том, что дорога через Валдай стала менее проезжей, чем раньше, были и свои положительные стороны. Не секрет, что нравственность валдайского населения весьма страдала от соседства оживленного тракта. Например, об отъявленных манерах валдайских девиц знали все опытные путешественники. Самое мягкое название им было — «сирены». Еще А. Н. Радищев в «Путешествии из Петербурга в Москву» вкупе с валдайскими баранками поминал этих «сирен». «Сей городок, — писал он о Валдае, — достопамятен в рассуждении любовного расположения его жителей, а особливо женщин незамужних. Кто не бывал в Валдаях, кто не знает валдайских баранок и валдайских разрумяненных девок? Всякого проезжающего наглые валдайские и стыд сотрясшие девки останавливают и стараются возжигать в путешественнике любострастие, воспользоваться его щедротами на счет своего целомудрия».