Интерьер Троице-Измайловского собора

Двадцать четыре колонны, несущие портики снаружи, дополнены двадцатью четырьмя же колоннами, украшающими интерьер Троице-Измайловского собора Санкт-Петербурга.

Эти необычные колонны, скомпонованные в группы, умело дополненные, где нужно, пилястрами, завершающиеся опирающимися на их коринфские капители арками, создают очень необычный эффект. Изнутри Троице-Измайловский собор, вроде бы, и должен, да не просто должен — обязан казаться тяжеловесным с этими мощными несущими столпами, на которых лежит главный купол; однако же ощущения тяжести нет, есть ощущение могучести, огромности и какой-то необозримости, особенно когда находишься под необъятным цилиндром центрального светового барабана. Искушенный взгляд может, конечно, заметить и тяжесть, обусловленную самим замыслом конструкции; однако она с лихвой компенсируется многоцветной палитрой внутреннего убранства, которое — честь и хвала реставраторам! — и в наши дни подчеркивает все достоинства архитектурного сооружения.

Золотая и живописная отделка собора захватывает дух; но особенно поражает воображение алтарная преграда, буквально сияющая золотом, выделяющимся на общем белом фоне храма. Это как будто врата в иной, вышний мир — здесь у колонн вызолочены ребра и аканты капителей, а сами капители окрашены в деликатный сиреневый цвет: утонченный полутон, привлекающий наши взгляды вверх, а там — расписанное изнутри теми же сияющими звездами по сини «небо» купола. Над алтарем — изображение Святой Троицы, над ним — надпись: «Сим знамением победиши». Очень эффектен необычный полукруглый иконостас, где иконы расположены в нишах между колоннами.

Приделы храма оформлены сдержаннее (хотя тоже роскошно — просто сравнение с великолепием алтарной части мало что может выдержать). Вместе с тем, эти приделы, не отделенные от основного интерьера собора ничем, кроме тех же обширных арок с колоннами, создают ощущение огромного простора. У арки южного придела хранится образ Пресвятой Троицы 1406 года, о котором была речь выше.

Напоследок остается только пожалеть об утраченном — трофейных турецких знаменах, украшавших полковой собор, полковых штандартах и прочих свидетельствах славы русских гвардейцев. А также о многочисленных царских вкладах — сосудах, дарохранительницах и прочей утвари, о пятитонной трехъярусной бронзовой люстре 1865 года, изъятой вместе с другими «церковными ценностями», не имеющими на самом деле цены, и пущенной на некие народные нужды в 1930-х годах.