Село Дубровицы история (Московская область)

Впервые в истории село Дубровицы упоминается в документах в 1627 году.

Во времена, к которым относится первое документальное свидетельство о Дубровицах, село принадлежало боярину Ивану Васильевичу Морозову, возглавлявшему Владимирский судный приказ. Достигнув старости, благочестивый боярин постригся в монахи, оставив Дубровицы в наследство своей дочери Аксинье, которая вышла замуж за князя Ивана Андреевича Голицына.

О последующей судьбе Аксиньи Голицыной практически ничего не извесно; муж же ее, Иван Андреевич, побывал новгородским воеводой, вернулся в свое имение и занялся его благоустройством. После его смерти Дубровицы достались его сыну, а тот, в свою очередь, на смертном одре завещал село свое жене, урожденной Долгоруковой, которая поручила управление брату Борису Федоровичу. Он занимал видные должности при царе Алексее Михайловиче и при царевне Софьи, в пору регентства последней.

После кончины Бориса Федоровича имение перешло к Голицыным, а именно — к киевскому воеводе Алексею Андреевичу; затем, со временем, к его сыну Борису, воспитателю-«дядьке» Петра Первого...

О владельцах имения Дубровицы

Борис Алексеевич Голицын незадолго до смерти принял монашеский постриг; Дубровицы достались сначала его сыну — Алексею Борисовичу, потом невестке — вдове сына, а потом — внуку, Сергею Алексеевичу Голицыну. Годы процветания сменялись годами запустения, за ними вновь следовали периоды благоустройства, которые, впрочем, не всегда проходили гладко.

Сергей Алексеевич Голицын, пребывая на посту московского губернатора, много занимался своим дубровицким имением. Он построил барочный дворец (который позже, в результате перестроек, приобрел черты классицизма), флигели, разбил в Дубровицах французский парк...

Увы, следующий владелец — младший сын Сергея Алексеевича — отнюдь не отличался хозяйственностью, что тут же отразилось на состоянии Дубровиц. «Поднимать» запущенное имение его наследники не стали, предпочтя продать его фавориту императрицы Екатерины II Григорию Потемкину. Правда, у того тоже руки до усадьбы не доходили, и если бы не визит императрицы, заехавшей сюда по пути из Крыма, то не избежать Дубровицам дальнейшего разорения. Царице имение очень понравилось, и она выкупила его для своего нового фаворита — А. М. Дмитриева-Мамонова. Именно в Дубровицы Александр Матвеевич был сослан после того, как его уличили в любовной связи с фрейлиной. От нечего делать ссыльный фаворит занялся ремонтом дворца, флигелей, на фасаде главного дома появились пилястры, с торцов — террасы...

Ему наследовал сын Матвей. О жизни юного графа («собой был красивый мужчина, высокий, стройный и большой щеголь») можно написать приключенческий роман. В нем будет глава о том, как во время Отечественной войны молодой человек на собственные средства сформировал полк, в рядах которого сражались В. А. Жуковский и П. А. Вяземский, глава о том, как сам Матвей Александрович участвовал в Бородинском сражении, как потом всерьез занимался созданием тайного общества... Вольнодумство — а Дмитриев-Мамонов замышлял ни много ни мало ограничить самодержавие, отменить крепостное право и отстранить иностранцев от влияния на внутреннюю политику — вышло ему боком: Дмитриева-Мамонова официально признали умалишенным и назначили ему опекунов. Опекуны, постоянно меняясь, разумеется, совсем не занимались Дубровицами.

После революции

Что только ни размещалось в дубровицком дворце после революции! Здесь селили воспитанников детского дома, обучали военных летчиков, здесь «квартировал» Институт кормления домашних животных, а с 1960-х годов — Всесоюзный НИИ животноводства (институт, из «Всесоюзного» ставший «Всероссийским», и сейчас «прописан» во дворце). В наши дни часть бывшего усадебного дома отдана под Отдел ЗАГС Подольского района.

Что же касается Знаменской церкви, то, как и многие другие храмы, в 1990 году ее вернули верующим. Конечно, помещение, столько лет служившее складом, требовало ремонта. Фронт работ был огромен — начиная с очистки цокольного этажа от груд строительного и прочего мусора и заканчивая просушиванием самой церкви. И позолота на короне требовала восстановления, и крест надо было реставрировать, и отопление с вентиляцией провести... Да всё не перечислишь.

Спасительная красота Дубровицкой Знаменской церкви

Дубровчане рассказывают, что Знаменский храм трижды оказывался на краю гибели.

Впервые — во время Отечественной войны 1812 года. Тогда в этих местах мародерствовали французы, но дубровицкую церковь они не тронули — уж очень красивой она показалась «утонченным» оккупантам. По этой же причине храм — с минимальными утратами (в частности, он лишился колокольни) — устоял и в послереволюционные годы.

В 1941 году, во время наступления гитлеровцев, на крыше Знаменского храма установили пулемет. По мере продвижения немцев наши военные взрывали, отступая, важнейшие стратегические объекты. Дубровицкая церковь тоже значилась в списках «приговоренных» к уничтожению зданий. Однако, когда саперы уже заминировали храм, у их юного командира язык не повернулся отдать окончательный приказ. Говорят, он тянул несколько дней, находя разные предлоги повременить со взрывом. К счастью, как раз в те дни немцев удалось остановить, и командир, ответственный за судьбу храма, попросил позвать кого-нибудь званием постарше. Приехал полковник, потом генерал, чей штаб располагался неподалеку. Последний, увидев необычную церковь и «помолчав, произнес: „Приказ приостанавливаю! Временно. А за неисполнение приказа — обоих...“ Но в ту же минуту наши войска в наступление пошли... Так в третий раз церковь Дубровицкую спасла красота ее» (цитируем книгу Э. Филипович).

Кони и куклы

Издавна стояли в Дубровицах еще два необычных строения, придававших усадьбе особое своеобразие. Одно сохранилось до наших дней, а вот второе не уберегли.

Первое — это Конный двор. Его возвели при Матвее Александровиче Дмитриеве-Мамонове. Близкий друг будущего декабриста Михаила Орлова, Дмитриев-Мамонов вместе с ним разрабатывал план государственного переворота. Осуществить его должен был некий Орден русских рыцарей. Матвей Александрович даже сформулировал «Пункты преподаваемого во внутреннем ордене учения», согласно которым рыцарям были необходимы свои «фортеции» — укрепленные замки, как у английских лордов. Начал Мамонов реализовывать «Пункты» с собственного имения. Так появился в Дубровицах П-образный в плане Конный двор, с корпусами на каменном цоколе.

Прошло столетие, и Конный двор обнесли удивительной по красоте псевдоготической оградой. М. М. Дунаев отмечает, что «ажурное кружево белокаменного декора, выделяющегося на краснокирпичном фоне, в сочетании с фигурными нишами и венчающими фронтонами, превращает ворота в праздничное, нарядное сооружение». Уже после революции кому-то пришло в голову перекрасить ворота из традиционного барочнокрасного в желтый цвет.

Второе здание — это... Кукольный дом. Его возвели в усадьбе в 80-е годы XIX века. Строили здание местные мастера по дереву для кукол и игрушек дочки тогдашнего владельца Дубровиц — Сергея Михайловича Голицына. Домик получился сказочно красивым, аккуратным, с резными наличниками. Соседские дети тоже обожали играть в нем вместе с маленькой княжной.

Удивительно, но Кукольный дом пережил все тяжелейшие годы, выпавшие на долю нашей страны и вместившие в себя пожар революции и страшные войны... А в 1970-е годы поселился в нем талантливый плотник с женой. Они берегли домик и создали на полянке рядом с ним целое сказочное царство — со всевозможными зверушками и фольклорными персонажами. Но случилось так, что умельцу дали тюремный срок за дебош, жена уехала, а за Кукольным домиком попросили следить пожилую женщину, хранительницу ключей от храма, который тогда был складом. Она поселилась рядом, разбила огород. А потом вдруг случились два пожара — один за одним. Домик сгорел дотла. И, как пишет Э. Филипович, «владелица усадьбы Кукольной, сторожиха бывшая, нынче старушка уже, сносит в это место с помоек все, что люди выбрасывают... И сейчас на месте усадебки Кукольной гниющая куча, а вместо зверушек деревянных — крысы живые. И это уже не легенда, а, к сожалению, быль».

Цветаевский костер

Есть в Дубровицах поле, называемое Певческим. Еще совсем недавно оно было диким, потом стало картофельным. Наконец, его облагородили и однажды устроили на нем фольклорный праздник в честь сбора урожая. После этого решили народными гуляниями не ограничиваться.

На протяжении почти пятнадцати лет, в начале октября, здесь зажигают Цветаевские костры. Горят они по случаю дня рождения Марины Цветаевой и собирают писателей, поэтов и просто творческих людей. Хотя сама Цветаева никогда не бывала в Дубровицах, но село как-то посетила ее родственница, заказавшая панихиду в храме иконы Пресвятой Богородицы «Знамение». Теперь местные жители говорят: и у нас присутствует частица души поэтессы.