Симон Федорович Ушаков иконописец

Симон (Пимен) Федорович Ушаков (1626—1686) происходил из посадских людей. Талант живописца проявился в нем достаточно рано. Уже в возрасте 22 лет его приняли в царские мастера Серебряной палаты при Оружейном приказе. Ушаков создавал рисунки для золотых, серебряных и эмалированных изделий, хранившихся во дворце. Получал они другие заказы — писал образа для церквей, двора, отдельных состоятельных персон.

Постепенно Симон Ушаков снискал славу лучшего иконописца Москвы. В 1664 году его перевели в Оружейную палату, где он исполнял поручения царя Алексея Михайловича и его приближенных. Мастер жил в достатке и почете, сумел открыть свою школу, воспитанники которой потрудились над убранством Богородице-Рождественского собора Суздаля.

До нас дошло немало икон работы Симона Ушакова. Так, в храме в честь Грузинской иконы Божией Матери в Москве сохранилась икона Благовещения. Возле могилы царя Федора Алексеевича в Архангельском соборе Московского Кремля находится написанный мастером образ Феодора Стратилата. Здесь же — икона-портрет Алексея Михайловича. А в Троице-Сергиевой Лавре имеются ушаковские иконы Спаса Нерукотворного и Сошествия Святого Духа.

Помимо икон, Симон Ушаков изготовлял рисунки для граверов, успешно совмещая в своем творчестве русскую иконописную традицию с новыми для того времени — условно «западными» —художественными веяниями.

Симон Ушаков выдающаяся личность России.

На фото: Палаты Симона Ушакова в Москве.

Мало кто знает, что при рождении, в 1626 году, Симона Ушакова нарекли Пименом. Родители, вероятнее всего, были из посадских людей. Уже к двадцати двум годам молодой мастер стал царским «жалованным» Серебряной палаты при Оружейном приказе, то есть начал получать, как мы теперь сказали бы, постоянную зарплату. Такой чести в те времена удостаивались лишь наиболее опытные специалисты.

Как и почему Пимен стал Симоном, история умалчивает. Но на многих своих творениях (например, на иконе Спаса Нерукотворного, что хранится в Троице-Сергиевой Лавре) он оставлял подпись —

«государев иконописец и дворянин московский грешный Пимен, по прозванию Симон Ушаков».

В Оружейном приказе Ушаков «знаменил», то есть делал рисунки для различных предметов, в том числе для церковной утвари и изделий из драгоценных металлов; придумывал узоры для рукоделий, чертил карты и составлял планы. И уже тогда он начал писать иконы — причем не только для царского двора, но и на заказ.

Симон Ушаков был одним из любимых мастеров царя. В тридцать лет ему поручили поновлять росписи в кремлевском дворце. А в 1664 году художника перевели в Оружейную палату, где он стал, по сути, главным экспертом по всем вопросам, связанным не только с иконописью, но и вообще с искусством. Мы помним, что Оружейная палата изначально создавалась для хранения оружия, что нетрудно понять из ее названия. Однако вскоре она превратилась в огромную художественную мастерскую. Чем только здесь ни занимались — от росписи кремлевских храмов и жилых покоев до украшения знамен, оружия и карет.

Судя по его произведениям, Симон Ушаков прекрасно владел большинством известных тогда художественных техник, он применял светотени, новейшие приемы западной живописи — писал во «фряжском» стиле, пытался придать фигурам на своих картинах и иконах характерность и движение. Ведь не случайно взгляды его Богородицы, его святых так часто кажутся «живыми», а в пейзажах уже можно заметить перспективу!

Среди наиболее известных работ Симона Ушакова — иконы Божией Матери Владимирская (1652), Кижская (1668), «Насаждение древа Государства Российского» (1668), образ Троицы Живоначальной (1671), несколько образов типа «Спас Нерукотворный», парсуны царей — Михаила Федоровича и Алексея Михайловича...

Кстати, знаменитый мастер явился, в сущности, первым русским художником, кто начал изображать светских лиц, а не только святых. Пусть они все еще писались на досках и походили на иконы, но все равно это был шаг на пути к светской живописи.

Главную же задачу, стоящую перед любым художником, Ушаков сформулировал в своем трактате «Слово к люботщательному иконного писания». Это сочинение задумывалось как ответ его другу и коллеге — Иосифу Владимирову. В частности, в своем произведении изограф восхищался зеркалом и его «способностью» воспроизводить и отражать окружающий мир. Ушаков не сомневался, что художник, подобно зеркалу, должен стремиться точно передавать живописный образ.

Существенный вклад в сохранение древнего русского зодчества внес Симон Ушаков уже, можно сказать, посмертно. Он жил в каменных палатах в Ипатьевском переулке, напротив церкви Живоначальной Троицы. Во дворе располагалась его иконописная мастерская, в которой занимались его ученики. И именно благодаря тому, что постройки когда-то принадлежали столь выдающемуся деятелю искусства, они уцелели во время революционных событий и в советскую эпоху, скорую на разнообразные «расчеты с прошлым». Стоят на своем месте они и теперь — островок древней старины среди обезличенных бетонных «коробок».

Голос мастера:
Многие из нас, владеющие искусством живописи, пишут то, что скорее достойно смеха, чем благоволения и умиления, этим они вызывают гнев Божий и [подвергают себя] осуждению иностранцев и великому посрамлению от честных людей.

^{Симон Ушаков.
Слово к люботщательному иконного писания (вторая половина XVII века)}