Взятие Пугачевым Казани

Дата взятия Казани Пугачевым - 12 (23) июля 1774 года. В этот день войска Емельяна Пугачева на короткое время захватили Казань. Повстанцы вступили в Казань и приступили к осаде казанского кремля, в котором укрылись остатки жителей и гарнизона. Город подвергся погрому, большая часть зданий была уничтожена или разграблена.

Штурмовая группа бунтовщиков Пугачева во главе с «фельдмаршалом», отставным капралом Иваном Белобородовым, ворвалась в город, сломив сопротивление его защитников. Любопытная деталь: Пушкин в своей «Капитанской дочке» описал 32-летнего Белобородова, мужчину в расцвете сил, как... тщедушного и сгорбленного старичка с седой бородкой, в сером армяке и с голубой лентой через плечо!

Пугачевцы тотчас стали убивать, грабить и жечь дома. Множество церквей Казани в тот день были объяты пламенем, а 25 храмов и вовсе сгорели дотла. В ходе кровавой резни, запрудившей мертвыми телами реку Казанку, трагически погиб тогдашний городской вице-губернатор Нефед Никитич Кудрявцев. По наиболее достоверным сведениям, несчастному старику в ту страшную пору было 98 лет.

Поначалу немощного старого служаку решили укрыть в стоявшем у Арской заставы, по соседству с его домом, соборе Казанского Богородицкого монастыря. В святой обители попытались спрятаться многие жители города в надежде, что образ Пресвятой Девы и монастырские стены остановят святотатцев. Надежды несчастных были тщетны: мятежники лишили жизни большинство пытавшихся спастись, а убеленного сединами вице-губернатора Нефеда Кудрявцева зверски убили прямо на церковной паперти.

Пугачевским разорением называли современники эту страницу истории Казани. Из 2867 ее зданий сгорело 2057, в том числе 25 церквей и 3 монастыря. В восстановленном городе былой хаос улиц заменил «регулярный план».

Пугачев не был противником православия и, по словам его жены Софьи, «в церковь Божию ходил, исповедовался и святых тайн приобщался, на что и имел отца духовного... а крест ко изображению совокуплял большой с двумя последними пальцами». Тем не менее известен случай, когда в церкви казачьей станицы Пугачев по-хозяйски уселся в алтаре со словами: «Давно я не сиживал на престоле!» Позднее выдвигались теории и о тесной связи его с последователями старого толка, однако во время бунта Пугачев «ничем старообрядцев не выделял».

Пушкин писал, что в Казани мятежники Пугачева грабили дома и лавки, а в церквях и монастырях «обдирали иконостасы». Вместе с тем есть воспоминания казанского купца Сухорукова о том, как их семья укрывалась в Грузинской церкви, где «заперся близь живущий народ... Здесь находилось много сундуков с имением, и в одном было много образов, в серебряных ризах и окладах... После узнали мы, что оставшееся в церкви имение наше было разграблено, но образа, находившиеся в сундуке, оставлены в целости».

На помощь осаждённой Казани вскоре подошёл отряд под командованием подполковника И. И. Михельсона численностью около тысячи человек. Вечером 12 (23) июля на Арском поле состоялось первое сражение, после которого повстанцы отступили и начали готовиться к решающему бою, доведя численность своего войска до 25 тысяч человек.

Но несмотря на значительный численный перевес, 15 (26) июля нестройные ряды наступающих повстанцев были без труда рассеяны регулярными частями Михельсона, усиленными отрядом в 150 чел. из казанского гарнизона П. С. Потемкина, и обращены в бегство.

В сражении погибло более 3 тысяч повстанцев Пугачева, среди них был опознан один из приближенных - атаман Иван Грязнов. Этот разгром фактически оставил Пугачёва без армии, поскольку в его распоряжении остались лишь несколько сотен повстанцев, с которыми он бежал на правый берег Волги.

После подавления пугачевского бунта был оклеветан и взят под стражу Преосвященный Архиепископ Вениамин, якобы за переписку с Пугачевым. На самом деле он вместе с народом в Благовещенском соборе «молил Бога о спасении христиан», после чего обходил крепость с духовенством, иконами и пением молебнов. Пастыря оправдала Екатерина II и произвела в Казанские митрополиты.

В «Истории Пугачева» Пушкин отмечал: «В конце 1775 года обнародовано было общее прощение и поведено все дело предать вечному забвению». По царскому манифесту о пугачевщине полагалось забыть.

Символом обновленной Казани стала Варваринская церковь, но память о причинах ее возникновения жива и ныне.