Захоронения в Георгиевском соборе

Захоронениям в Георгиевском соборе не повезло.

Первыми гробокопателями были интервенты — в 1614 или 1616 году шведы, искавшие клад у южной стены Георгиевского собора, «обрели, — как сказано в документе XVII столетия, — человека цела и не разрушена, в княжеском одеянии и, выняв из гробницы, яко жива, поставили у церковной стены». Тогдашний новгородский архиерей, митрополит Исидор, объявил нетленные останки мощами святого благоверного князя Феодора Ярославича — их перенесли в Софийский собор и с тех пор почитали как великую святыню.

В 1908 году настоятель Юрьева монастыря архимандрит Иосиф подал ходатайство о возвращении мощей святого в обитель, указывая в качестве аргумента, что здесь было первоначальное место погребения князя и здесь покоится его мать, пожелавшая, чтобы ее положили рядом с сыном. Причт новгородского Софийского собора отвечал:

«такое захоронение носит, вероятно, случайный характер, так как князья всегда хоронились в соборе, а это неподобающее захоронение, как бы по указанию высшего Промысла Божия, было впоследствии силою обстоятельств исправлено перенесением мощей св. Феодора в собор».

На том и порешили.

Новый поворот в «деле о мощах» возник в 1930-х годах, когда ученые, обследовавшие останки, выявили их принадлежность мужчине примерно сорока пяти лет от роду, а вовсе не отроку. Этот вывод подтвердило судебно-медицинское исследование, проводившееся в 1987 году; более того, оно доказало, что указанный мужчина скончался вследствие отравления мышьяком. Ныне большинство ученых сходятся на том, что пребывающие в Софийском соборе останки — это мумия князя Дмитрия Шемяки, а их «нетленность» объясняют действием мышьяка (такой эффект известен).

А что же князь Федор Ярославин? В ходе раскопок 1930-х годов, организованных М. Картером, у южной стены Георгиевского собора, под мраморной плитой, сообщавшей о захоронении на этом месте жены великого князя Ярослава Всеволодовича Феодосии-Евфросинии и ее сына Федора Ярославича, были обнаружены два каменных саркофага. В одном из них находились разбросанные в беспорядке (видимо, последствия «изыскательских» работ шведов в 1610-х годах) кости подростка, в другом — скелет женщины. Эти кости экспонировались в Георгиевском соборе и исчезли в годы фашистской оккупации. Скорее всего, это и были мощи святого князя Феодора Ярославича и останки его матери, княгини Феодосии-Евфросинии.

Не стал последним пристанищем Георгиевский собор и для братьев Орловых. Анна Орлова-Чесменская, присматривавшая за их захоронением в храме, умерла в 1848 году; спустя без малого пол века, в 1896 году, потомок Орловых А. В. Орлов-Давыдов получил дозволение перевезти прах предков в усыпальницу родовой усадьбы «Отрада» под Москвой. Увы, ненадолго. В 1924 году в «Отраду» пожаловала большевистская спецкоманда — кощунники вынесли останки Орловых из склепа и, разведя большой костер, сожгли их.