Архитектура Князь-Владимирского собора

Князь-Владимирский собор — пожалуй, самое величественное культовое сооружение Санкт-Петербурга эпохи раннего классицизма. Колокольня возвышается на 57 метров. Парящее на 30-метровой высоте мощное пятиглавие хорошо видно со стороны Зимнего дворца.
Два придела собора, Успенский и Никольский, — это своего рода напоминание о двух предшествовавших нынешнему храму церквях.
Князь-Владимирский собор входит в число самых посещаемых храмов Петербурга.

Князь-Владимирский храм менее известен, чем, например, петербургский Исаакиевский собор или московский собор Василия Блаженного. Но для русского зодчества он представляет собой, безусловно, знаковое явление, обозначая целый явленный в камне архитектурный период, который называют либо «ранним екатерининским классицизмом», либо — условно — «переходом от барокко к классицизму».

Интересно отметить применение барочных элементов (еще не архаизирующих, а, скажем так, «преемствообразующих») в этом здании, в целом уже принадлежащем следующей эпохе. Итак, при всей строгости и сдержанности декора — можно сказать, утрированной строгости и сдержанности! — наметанный глаз сразу отмечает барочный лучковый фронтон на плоскости фасада вместо обязательного в классицизме треугольного фронтона над портиком, и такие же сандрики, которые уже через десять-двадцать лет будут казаться немыслимо фривольными. Вытянутая по горизонтали овальная люкарна над входом — тоже типичное барокко. Но фасады Князь-Владимирского собора уже строго членены, барабаны увенчаны полусферами куполов — добро пожаловать в классицизм.

Таким образом, на примере всего одного здания хорошо видно, что переход к новому стилю в России происходил не одномоментно даже в столице. Можно с какими-то допущениями считать это временем «междустилья», хотя вернее будет охарактеризовать период шестидесятых — семидесятых годов XVIII века как стилистический поиск русского классицизма на фоне изживания барокко. Дело в том, что классицизм появился на нашей почве не столько в результате долгого ее «возделывания», сколько в результате разового социально-политического «заказа». Новая эпоха — отечественное Просвещение, новые вкусы, новое видение истории, мира и человека в нем, нарастающее могущество империи — плюс, разумеется, обращение к опыту прогрессивного западного искусства, «припавшего» к идеалам античности. Вот что породило новый для России архитектурный стиль. «Техзадание» было дано, форма определена изначально, и дальше зодчие занялись ее наполнением по факту, выработкой чего-то своего в рамках предложенной им данности. Логическая ясность, регулярность, ордерность, монументальность — это все уже присутствует в самых ранних произведениях русского классицизма, еще находящегося в той или иной степени под влиянием барочной стилистики. Екатерине II удалось то, чего не удалось Петру: волевым усилием изменить архитектурный облик страны.