Интерьер церкви Феодора Стратилата на Ручью

Интерьер церкви Феодора Стратилата на Ручью в деталях устроен довольно необычно, что сообщает храму своеобразную уникальность.

Строитель церкви максимально придвинул «несущие» столпы к стенам, стараясь высвободить как можно больше площади для молящихся. При этом ориентация наоса оказалась как бы «поперечной», он вытянулся по оси «север — юг», что в крестово-купольном храме выглядит странно, тем более что в нашем случае квадрат храма на самом деле слегка вытянут как раз в продольном направлении, с запада на восток. Ранее, когда церковь была действующей, этот эффект проявлялся еще ярче, так как восточный рукав креста был скрыт высоким иконостасом, а с запада тоже имелась визуальная преграда, суживающая подкупольное пространство, — в качестве таковой выступала алтарная стена расположенного на хорах Покровского придела, которая вместе с участками западной стены поперечного нефа образовывала единую плоскость.

Автор Феодоровского храма как будто сознательно «разбивал» пространство нижнего яруса на отдельные помещения, связанные друг с другом лишь проходами, — это больше касается, разумеется, пространства под хорами, сформированного по «зальному» принципу. При таком построении освещения, даваемого узкими окнами-бойницами, не хватало; известно, что в XVII столетии освещать помещение скудному солнечному свету помогали девять светильников; столь разветвленной «световой схемы» в других новгородских храмах не имелось.

Слева от собственно алтаря находится жертвенник, справа — диаконник. Оба они соединены с наосом арочными проходами, но если жертвенник не имеет отдельного перекрытия, то диаконник представляет собой довольно низкое помещение с коробовым сводом. Уменьшение диаконника по высоте позволило устроить над ним, в юго-восточном углу храма, небольшой придел на хорах, который был освящен во имя небесного патрона заказчика церкви — святого Симеона Столпника Дивногорца.

На хоры ведет лестница, расположенная в северо-западном углу. Обширные хоры церкви Феодора Стратилата на Ручью покоятся — в отличие от большинства новгородских храмов, где в качестве пола полатей использовался деревянный настил, — на каменных сводах нижнего яруса.

В Симеонов придел над диаконником из центральной части хор можно было попасть по деревянному переходу, вытянувшемуся вдоль южной стены храма.

Гораздо необычнее был устроен Покровский придел в центре хор — такое его расположение можно считать уникальным, от подкупольного пространства его отделяла довольно высокая, почти в три метра, каменная преграда.

Если попытаться мысленно реконструировать весь интерьер Феодоровского храма таким, каким он был в первые столетия его существования, — со всеми этими перегородками, прекрасными иконостасами, переходами, малыми изолированными помещениями, то поневоле признаешь— выглядела тогда церковь внушительно. Да еще со стенами, сплошь расписанными замечательными фресками!

Над фресками церкви Феодора Стратилата на Ручью явно работали несколько изографов. Один из них расписывал купол храма и совершенно очевидным образом копировал манеру Феофана Грека.

Рука второго мастера опознается во фресках верхнего регистра декорации наоса; стилистика этих изображений наиболее близка стилистике волотовской росписи — настолько, что можно предположить участие волотовского мастера в украшении Феодоровского храма и составление именно им иконографической программы росписи. Оставаясь в рамках концепции исихазма, художник уходит от повышенной экспрессии и «сиюминутности» духовного озарения — в сторону большей камерности, интимности и, если можно так выразиться, ранимости.

Наконец, третий мастер наверняка вышел из волотовской школы, но он пишет несколько суше, графичнее, живопись в его фресках как бы отступает на второй план — при том, что «идеологически» его творения звучат вполне в унисон с художественным ощущением его учителя. И это есть воспринятое Русью духовное завещание Византии, которой вскоре было суждено исчезнуть с карты мира. Все это очень близко кругу преподобного Сергия Радонежского, сложившемуся около этого времени. И из этого же корня выросло великое искусство преподобного Андрея Рублева.