Борис Иванович Морозов

Первые реальные исторические сведения о роде бояр Морозовых относятся к середине XIV века, когда они уже занимали видное место в среде московской знати. Высокое положение при царском дворе подтверждалось и получением ими вотчин вблизи столицы.

Историческое предание называет предком Морозовых одного из храбрейших воинов, служившего отцу благоверного князя Александра Невского, новгородца Мишу Прушанина. Его потомку Ивану Морозу, состоявшему при князе Московском Иване I Калите, и были пожалованы земли между Истрой и Москвой-рекой.

Морозовы - наследники мужей храбрых

Родоначальником фамилии Морозовых считается потомок Михаила Прушанина в шестом колене боярин Иван Семенович, прозванный Морозом. Как можно предположить, окружающие называли его так за высокомерие, тяжелый характер и «ледяное сердце».

Династия Морозовых оставила заметный след в истории России. Трое представителей рода погибли на Куликовской битве. Внук Ивана Мороза Семен Федорович служил князю Юрию Дмитриевичу Звенигородскому, второму сыну Дмитрия Донского. Михаил Яковлевич Морозов был выдающимся человеком времен царя Ивана Грозного. С 1540-х годов и до его мученической смерти на плахе в 1573 году не было ни одного похода, в котором бы он не принимал участия. Ну и самый известный представитель рода - боярыня Морозова.

Борис Иванович Морозов - воспитатель царевича Алексея Михайловича

Борис Иванович Морозов родился в конце XVI века. Ко времени прихода к власти новой династии Романовых он был молодым стольником и вместе с братом Глебом поставил свою подпись на грамоте об избрании Михаила Федоровича на царство. Оба Морозова занимали должности спальников молодого царя, а следовательно, считались близкими, «комнатными» людьми.

Вскоре Морозов был назначен воспитателем, «дядькой» первого наследника престола - царевича Алексея Михайловича. Борис Иванович считал, что будущий царь должен иметь разностороннее образование, и при обучении грамоте использовал западные гравюры и русские лубочные картинки, изображавшие «небесные беги» (т. е. движение светил), города, животный мир, охоту, античных героев и богов. Русская история преподавалась наследнику по огромному Лицевому своду - летописи с большим количеством миниатюр.

Царевич много знал, писал хорошим литературным слогом, о чем говорят его письма к близким людям. Боярин обладал большой библиотекой, в которой имелись книги, изданные в Париже, Кельне, Венеции, представлявшие сочинения отцов церкви, труды по древней истории, записки знаменитого врача Галена.

Самым сильным увлечением Бориса Ивановича Морозова на протяжении жизни оставалась охота. Он держал соколов и охотничьих собак, а также целый штат охотничьей прислуги. Морозов настолько приучил своего воспитанника к этой забаве, что царь Алексей Михайлович отправился на охоту через пять дней после своей свадьбы. Царь не просто наблюдал травлю зверя, а сам ходил с рогатиной на медведя.

Правая рука юного царя

Алексей Михайлович стал царем в юном возрасте. Существует историческое предание о том, что, умирая царь Михаил Федорович отдал своего наследника на попечение боярину Борису Ивановичу. Через месяц после смерти отца шестнадцатилетний царь потерял и мать. В этой непростой ситуации совершенно понятно стремление юного Алексея Михайловича доверить власть надежному и хорошо знакомому человеку.

До конца жизни Морозов оставался самым близким и влиятельным советчиком у царя. Современники характеризовали его как человека умного и опытного в государственных делах. К тому же он был одним из самых богатых вельмож в России, владея 55 тысячами крестьянских душ, несколькими соляными промыслами и заводами по производству железа и кирпича. Свое положение при дворе он еще более упрочил, вступив в брак с Анной Ильиничной Милославской, сестрой царицы.

К этому времени в России сложилась обстановка, требующая перемен в государственном управлении - устройстве городов, налоговой системе и работе центральной власти. В январе 1646 года юный царь Алексей Михайлович поставил во главе важнейших приказов близких людей. Борис Иванович Морозов возглавил одновременно несколько приказов, в числе которых были Приказ Большой казны (главное финансовое учреждение), Иноземный и Стрелецкий приказы, а также Приказ Новой четверти, державший государственную монополию на питейное дело. Таким образом, воспитатель царя стал определять основы государственной политики. В руки Морозова был отдан и Аптекарский приказ, осуществлявший надзор за врачами и аптеками, приглашавший специалистов из-за рубежа, готовивший кадры и отвечавший за медицинскую помощь в армии, а также за здоровье царя и его семьи.

Морозов взялся за государственные преобразования с такой же хозяйственной хваткой, с какой он управлял своими многочисленными вотчинами. Он начал приводить в порядок финансовое состояние государства, которое было в плачевном состоянии. Вначале были проведены меры по сокращению расходов на содержание администрации, чистка государственного аппарата. Он сместил многих руководителей приказов и поставил на их места близких царю людей, распустил часть дворцовой и патриаршей прислуги, а жалованье остальных сократил. Сокращения коснулись и органов местного управления. В армии были урезаны оклады иностранных офицеров, стрельцов и пушкарей.

Большие проблемы накопились к этому времени и в жизни городов. Почти половина их жителей числилась в слободах монастырей и знати, освобожденных от податей. Морозов начал перепись с тем, чтобы государственные налоги платили равномерно все горожане. Естественно, и владельцы, и жители слобод стали в ряды противников Морозова.

Нововведения коснулись и торговых людей. Иностранным купцам повысили налоги. Кроме того, многочисленные прямые подати заменили единым налогом на соль. Замена нескольких налогов одним должна была бы облегчить налоговое бремя, но введенная монополия на соль привела к ее резкому подорожанию.

Соляной бунт

Реформы Морозова вызвали бурный протест в Москве среди торгового люда и обычного населения. Бунт вспыхнул в конце мая 1648 года, когда царь возвращался из Троице-Сергиева монастыря. Толпа остановила его и начала жаловаться на Морозова и его приближенных, которые прославились как ненасытные мздоимцы. Молодой царь начал увещевать народ и, вероятно, дело не дошло бы до открытого бунта, но слуги Морозова начали избивать людей плетьми.

На следующий день в Кремль ворвалась огромная толпа москвичей. Автор одной из самых авторитетных книг о московской жизни середины XVII века шведский путешественник Адам Олеарий так описывал начало бунта:

«Когда тут боярин Борис Иванович Морозов вышел на верхнее крыльцо и начал именем его царского величества увещевать народ... в ответ раздались крики: “Да ведь и тебя нам нужно!”»

Чтобы спастись от угрожавшей ему опасности, Морозов вынужден был спешно ретироваться. После этого толпа напала на дом Морозова, великолепный дворец, находившийся в Кремле, разбила ворота и двери - все было изрублено, разбито и растащено. Восставшие разграбили дворец, и, как писал шведский автор, «они взламывали сундуки и лари и бросали в окошко, при этом драгоценные одеяния разрывались на клочки, деньги и другая домашняя утварь выбрасывалась на улицу, чтобы показать, что не так влечет их добыча, как мщение врагу».

Мнимая опала и возвращение в Москву

Восставшие разорили дома нескольких известных бояр и забили палками дьяка, с именем которого связывалось введение соляного налога. Восставшие снова ворвались в Кремль и требовали выдать ненавистных бояр на расправу. Два начальника приказов были выданы восставшим и буквально растерзаны толпой под окнами кремлевских теремов.

Несмотря на все попытки утихомирить бунтовщиков, они упорно продолжали требовать выдачи на расправу Морозова. Тогда царь в один из дней вышел к народу с обнаженной головой, стал обещать справедливое правосудие, льготы, уничтожение монополий и милосердие, и «со слезами на глазах умолял и ради Бога просил их успокоиться и пощадить Морозова за то, что он оказал большие услуги его отцу».

Пользуясь временным затишьем, Морозова по приказу царя тайно вывезли из Москвы в Кирилло-Белозерский монастырь. Царь слал монастырским властям эмоциональные письма, в которых называл боярина своим отцом, воспитателем, приятелем, просил надежно охранять. В конце августа Алексей Михайлович счел, что народ успокоился, и повелел Морозову вернуться в столицу. Боярин выехал сначала в свою тверскую вотчину, а оттуда - в село Павловское. В октябре он уже присутствовал в столице на крещении царского первенца.

Вынеся уроки из событий Соляного бунта, царь в спешном порядке начал готовить новый свод законов. Им стало знаменитое, пережившее полтора века «Соборное уложение» 1649 года. Его составляла специальная комиссия, но окончательное решение по каждой главе принималось царем Алексеем Михайловичем и Борисом Морозовым. Так, не занимая никакой административной должности, кроме члена Боярской думы, Морозов продолжал и после бунта оставаться ближайшим советником царя.

Привилегированное положение боярин Морозов сохранял до самой смерти. В последние годы жизни он тяжело болел и после смерти был похоронен в Кремлевском Чудовом монастыре.