Санкт-Петербург нюансы основания города

В 1703 году была открыта новая страница отечественной истории. В ходе Северной войны, длившейся к тому времени уже два с половиной года, русские войска взяли реванш за болезненное поражение под Нарвой, покорив шведскую крепость Ниеншанц в устье Охты — ключ к Невскому устью и выходу на Балтику.

Ниже по течению Невы, если считать от шведского Ниеншанца, в 1703 году была заложена Петропавловская крепость, положившая начало Санкт-Петербургу. Тут есть любопытный момент. Обычно указывают, что Петр I выбирал выгодное, со стратегической точки зрения, место для собственной крепости — оборонять твердыню на Охте было сложней; Заячий же остров, запечатав дельту Невы, закрыл доступ сюда вражеским кораблям...

Так-то оно так, хотя по-настоящему надежным стражем устья Невы стала не Петропавловка, а Кронштадт. При ближайшем рассмотрении (не с военной точки зрения, а со, скажем так, гидрологической) оказывается, что шведы выбрали именно Охту не случайно — местность эта практически не страдала во время страшных невских наводнений. Почему Петр не обратил внимания на этот факт — неизвестно. Можно предположить, что он о нем просто не знал. А в условиях военного времени и узнавать было некогда.

Не лишне, наверное, будет напомнить, что Санкт-Петербург не сразу провозгласили новой русской столицей — в 1703 году ею еще была Москва, город, задуманный Петром I как морская крепость, не сразу приобрел блеск и великолепие. Однако по мере того, как военные действия отдалялись от новых границ российского государства, Петербург становился все более обжитым. Наряду с крепостными стенами, фортами и равелинами с 1710-х годов в нем появились усадьбы, построенные по типовым проектам, широкие улицы, площади и соборы, - все, что соответствовало званию новой столицы.

Только в 1712-м, когда в войне произошел «коренной перелом», Петр I подписал указ о переносе стольного града. А спустя еще два года царь отдал другое важнейшее распоряжение, запретив каменное строительство — повсеместно, кроме Петербурга.

Петр I, начав строить новую столицу, желал все сделать по иностранному образцу. Во время заграничной поездки его чрезвычайно вдохновили Венеция и Амстердам. Он решил построить свой город по их образцу, на воде. Но кроме каналов, он захотел перенести еще на русскую почву и новую архитектуру.

Петр стремился в кратчайшие сроки обустроить свое детище. Впрочем, достичь этой цели ему так и не удалось — к моменту смерти императора город оставался преимущественно деревянным. Зимний дворец, например, построили при Елизавете, Неву «одела в гранит» Екатерина II, Адмиралтейство (в нынешнем виде) и Исаакиевский собор появились лишь в XIX веке.

Запрет на каменное строительство

Среди различных указов императора Петра I это повеление на первый взгляд выглядит парадоксальным. Шутка ли - отменить каменное строительство по всей империи! Однако странный приказ российского самодержца направлял все силы и ресурсы страны на постройку Петербурга.

Петр сделал немало полезного, но кое-что он в буквальном смысле «рубил сплеча», как боярские бороды, не задумываясь о последствиях.

Указ о запрещении каменного строительства вкупе с попыткой насадить европейские архитектурные вкусы, болезненно ударил по национальному каменному зодчеству. В конце XVII века оно переживало бурный расцвет. Нельзя сказать, что после Петра наступил упадок - но XVIII век в истории российской архитектуры был все-таки веком западных мастеров и стилей.

У царя, безусловно, было основание для того, чтобы издать столь неоднозначный указ. В 1712 году Петербург стал столицей России, а помимо собственно Петропавловской крепости капитальных строений было - раз, два и обчелся. Чтобы новая столица не напоминала приезжим иностранцам деревню или, того хуже, болото, Петр был вынужден форсировать в ней каменное строительство. Не было ничего проще, чем оставить без работы разом всех каменщиков страны! Волей-неволей пришлось отправляться на заработки в Петербург.

Однако камня по-прежнему катастрофически не хватало, а голь, как известно, на выдумку хитра. Поэтому ушлые строители все чаще обманывали заказчиков, наладившись строить деревянные здания, обмазывать их тонким слоем глины, покрывать штукатуркой, а поверху наносить рисунок, имитирующий кирпичную кладку. Издали такие дома трудно было отличить от каменных, поэтому Петербург рос стремительно, и новые здания - своеобразный невский вариант будущих потемкинских деревень - в городе уже привычно называли «мазанками».

Запрет на каменное строительство действовал всего 15 лет, да и то с рядом исключений, но это время можно считать переломным в истории отечественной архитектуры. Фактически закончилось традиционное русское каменное зодчество. Начиналось нечто новое. На Руси стали появляться невиданные доселе архитектурные сооружения.

Когда в XIX столетии стали возвращаться к национальным мотивам, когда возник русско-византийский стиль, а за ним то, что сторонники называют «историзмом», а противники - «псевдорусским стилем», выяснилось, что ниточка порвалась. Попытки механически перенести изобразительный ряд семнадцатого века в век девятнадцатый во многих случаях давали или явную фальшь, или типовой проект вместо штучных образцов старинного зодчества.

Миф о «городе на костях»

И, раз уж зашла об этом речь, хотелось бы развеять миф о «городе на костях». Ни архивы, ни раскопки не дали свидетельств высокой смертности строителей Петербурга. Документально зафиксированная высокая смертность была при строительстве Ораниенбаума (ныне город Ломоносов), но и там все объяснялось разыгравшейся эпидемией.

История Санкт-Петербурга.