Тайнинское история

Село Тайнинское ныне входит в состав подмосковных Мытищ. Это практически Москва — от столицы город отделяет лишь МКАД, то есть расстояние между ними, посуши, нулевое.

Первое упоминание о селе Тайнинском относится к самому началу XV века и содержится в духовной грамоте героя Куликовской битвы князя Серпуховского Владимира Андреевича Храброго, тогдашнего владельца этих земель. Впрочем, называется село в документе не Тайнинским, а Танинским. Иногда его именовали Тонинским. Топоним Тайнинское (или Тайницкое) появляется лишь к середине XVIII века и вскоре заменяет собой предыдущие варианты. Его этимология до сих пор остается неясной. Большинство исследователей склоняется к мысли, что он происходит от слова «тоня», обозначающего место на реке, где неводом ловят рыбу.

Тайнинское - Дворцовое село

Расцвет Тайнинского, с 1480-х годов бывшего владением великих князей Московских, а потом государей Российских, связан с тем, что оно располагалось на пути из Москвы в Сергиеву обитель, куда московские правители совершали регулярные паломничества начиная с XV столетия, приурочивая их, как правило, к осеннему празднованию дня памяти преподобного Сергия Радонежского — оно совершается 25 сентября (даты мы приводим по старому стилю), в день кончины «игумена земли Русской». Путешествовали цари не в пример нам нынешним, проносящимся на машине от Москвы до Сергиева Посада за час (а то и быстрее), медленно, вдумчиво и торжественно.

Долгая дорога занимала немало времени и требовала остановок для ночного отдыха — уже царь Иван Грозный повелел построить путевые дворцы в четырех дворцовых селах и в самом монастыре. Одним из этих сел (помимо Алексеевского, Братовщины и Воздвиженского) было Тайнинское. Некоторые визиты Иоанна IV Васильевича сюда оказывались «внеурочными», — так, он ночевал в селе перед триумфальным въездом в Москву после взятия Казани; в другой раз предусмотрительно скрылся с семьей в Тайнинское, узнав об измене князя Андрея Курбского.

Тайнинское во время Смуты

Важнейшее событие произошло в Тайнинском летом 1605 года, в самом начале Русской Смуты. Тогда Лжедмитрий I уже был в Москве, семейство Годуновых подверглось истреблению, но для того, чтобы занять трон, самозванцу требовалось свидетельство последней жены Ивана Грозного Марии Нагой, постриженной при царе Борисе в монашество с именем Марфа, о том, что он действительно ее сын.

Встреча старицы Марфы и Лжедмитрия с глазу на глаз состоялась как раз в Тайнинском. Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» утверждает, что Марфа была поставлена перед дилеммой: или она признаёт самозванца, который после этого обязуется оказывать ей царские почести, или принимает смерть, а народу при этом сообщается, что бывшая царица умерла от болезни.

Марфа, по Карамзину, выбрала первый вариант, после чего «мать» и «сын» явились при сем присутствующим со «счастливыми» лицами, и царица отправилась в карете в столицу в сопровождении Лжедмитрия, шедшего близ кареты пешком и без головного убора. Уже спустя полмесяца самозванец венчался на царство. Всё это не помешало Марфе отказаться от своего свидетельства спустя год, сразу же после убийства Лжедмитрия и обретения мощей царевича Димитрия в Угличе.

Русская Смута нанесла страшные раны дворцовым селам, и в 1622— 1623 годах в них, по повелению царя Михаила Федоровича, построили новые путевые дворцы, а при них — деревянные церкви (деревянный Храм Благовещения Пресвятой Богородицы в Тайнинском, согласно документам, существовала по крайней мере с 1627 года).

При Алексее Михайловиче Тайнинское расцвело. В селе выполнили большие благоустроительные работы — именно тогда у слияния Яузы и Сукромки возвели плотину, после чего царский дворец, по некоторым сведениям переделанный при Тишайшем царе, оказался на живописном острове — на «материк» с острова перекинули три моста, один из которых выходил прямо на деревянный храм. Особое внимание Алексея Михайловича к Тайнинскому объяснялось просто: самодержец здесь нередко предавался своей любимой забаве — охоте.

Паломнический выезд царя Алексея Михайловича

Впрочем, и паломнические остановки государя в Тайнинском по-прежнему имели место быть, и как раз об одном из таких выездов сохранился подробный рассказ свидетеля, коим выступил австрийский дипломат Адольф Айзек. Выезд этот состоялся в 1675 году — это был год закладки в Тайнинском каменного Благовещенского храма. Увы, окончания строительства Алексей Михайлович не увидел, покинув земной мир в 1676 году.

Айзек сообщает, что накануне выезда царя приготовлять ему путь, приводить в порядок мосты и исправлять дорогу отправился полуторатысячный военный отряд. В поле появления Алексея Михайловича ожидало 14-тысячное войско. И вот церемония началась. Открыл ее отряд всадников с двумя любимыми государевыми конями, далее показалось более тридцати повозок, вышла царская стража, следом — двести пятьдесят скороходов. За ними проехал первый поезд, поразивший своим великолепным убранством австрийского дипломата; конюший вел шестерых превосходных коней, конюхи шли с 12-ю лошадьми для царской кареты, здесь же провезли запасную карету Алексея Михайловича. Второй поезд состоял из восьми ближайших служителей самодержца с его подножной скамейкой, другие люди несли вытканные серебром и золотом персидские ковры, предназначенные для царских лошадей. И вот (!), цитируем:

«Потом ехали стрелки со стрелами в руках, и два оруженосца, стольники с мечами его царского величества и наследника престола; далее два молодых боярина; за ними по обоим бокам улицы по 200 стрельцов очищали дорогу, с посеребренными и золочеными хлыстами одинакового размера; наконец в карете ехал царь с наследником и главным воеводой Долгоруким; по бокам длинные ряды копейщиков и секироносцев, и у самой кареты множество бояр, стольников и чашников в золоте, серебре и жемчуге. Поезд заключался тремя каретами и толпою слуг».

Поезд царицы не уступал в пышности поезду государя.

В описании Айзека чувствуется некое почти языческое остолбенение человека, никогда не видевшего такой роскоши, не встречавшего в жизни подобных торжественных регламентов.

Трудно представить, где размещалась вся эта армада в довольно укромном Тайнинском. Ну да, шатры, костры, возы припасов, но ведь, наверное, после каждого такого посещения приходилось неделями, а то и месяцами прибирать дворцовое село. Царь, судя по всему, в этом проблемы не видел.

Шедевр с крыльцом

В конце своей жизни государь Алексей Михайлович задумал украсить любимое Тайнинское невиданным каменным храмом, который больше подходил столичным улицам, а не сельской местности. Но слово самодержца — закон, и в 1675 году в селе развернулись большие строительные работы.

Они продолжались два года — освятили храм, снабженный уникальным крыльцом с огромной бочкой в центре, 9 сентября 1677 года уже при унаследовавшем российский трон царе Федоре Алексеевиче.

Никто не предполагал тогда, что недалеки времена, когда младший сын Алексея Михайловича, царь-реформатор Петр I, обратит свои взоры на север, а прежние царские села постепенно придут в упадок.

История Тайницкого после Петра 1

При Петре I, всем существом своим устремленном вперед и никаким пассеизмом никогда не страдавшем, в истории Тайнинского начинается «женский» период. Старые дворцовые села не интересовали царя-реформатора, и он с удовольствием избавлялся от них — Тайнинское государь подарил своей сестре Наталье, от которой оно перешло к Екатерине I; после смерти жены Петра 1 во владение селом вступил юный император Петр II, тут же передавший его тетке — цесаревне Елизавете Петровне. Тайнинское досталось ей уже без дворца — тот сгорел в 1727 году.

Ко времени владения Тайнинским «дщерью Петровой» относится последний всплеск строительной активности в селе.

Еще будучи цесаревной, в 1740 году, Елизавета Петровна озаботилась постройкой нового дворца. Мы не знаем, как он выглядел, но Елизавета при императрице Анне Иоанновне была стеснена в средствах, и, видимо, тогдашние хоромы были довольно «экономными», — поэтому решение Елизаветы Петровны, уже императрицы, строить в 1749 году другой дворец не должно удивлять.

Строители сработали быстро, управившись в семь месяцев, — в сентябре ее величество «с некоторыми знатными обоего пола персонами изволили обеденное кушанье кушать в новопостроенных хоромах в селе Танинском». Дворец имел три ризалита, башенки по углам и восьмерик, возвышавшийся над двухэтажной центральной частью; комнат во дворце насчитывалось в общей сложности 17. Крытый переход соединял его с мыльней.

Елизавета Петровна любила отдыхать в Тайнинском — она здесь охотилась (в роще за рекой имелась «будка для стреляния тетеревов в 23 окна»), плескалась в прудах, развлекалась незатейливыми играми с крестьянскими девушками, о чем сохранились воспоминания участниц этих игр, которых царица не забывала одаривать лентами. Впрочем, «дщерь Петрова» была человеком широким — интересовалась она и высоким искусством: камер-фурьерский журнал всё в том же 1749 году зафиксировал «для потомства»: «Посетила село Тайнинское. Была на французской комедии в оперном доме».

Екатерина II, перехватив трон у своего супруга, тоже поначалу немало заботилась о Тайнинском. Ей принадлежала идея расширить дворцовый ансамбль — в результате рядом с дворцом вырос кавалерский корпус. Однако матушка Екатерина оставалась все-таки по преимуществу петербурженкой, в московских пределах появлялась очень редко, и Тайнинское в конце концов оказалось заброшено. Известно, что императрица бывала здесь в 1767 году. А в последний раз, судя по всему, в 1775 году — по дороге в Троице-Сергиеву обитель: прибыв в село в восемь часов вечера, «соизволили ее величество и их высочество с кавалерами забавляться в карты... по сем отбыв в пребывающие свои покои».

На этом царский период Тайнинского завершился — вскоре в Мытищах началось сооружение первого московского водопровода, и дворец заняла комиссия по его устройству. По окончании работ он оказался заброшен и неуклонно разрушался. Но доразрушаться до основания не успел — в 1824 году сгорел.

Дачный бум

В последнее предреволюционное десятилетие Тайницкое нежданно-негаданно оказалось в дачной местности. Прежние дворцовые села (и Тайнинское в том числе) можно тоже считать в некотором роде загородными дачами русских царей — при таком взгляде получится, что в начале XX века Тайнинское пережило некое дежа вю, а в его истории произошел своеобразный содержательный повтор.

Популярность новой дачной местности обеспечивалась тем фактом, что в 1890-е годы здесь появилась одноименная древнему селу остановочная платформа железной дороги. Путеводитель 1897 года сообщал, что уже тогда возле платформы было «расположено несколько хороших, но недешевых дач в лесу. Эти дачи построены разными владельцами на земле, арендуемой ими у удельного ведомства».

Вскоре дачная местность раздвинула свои границы. В 1905 году земли при платформе Тайнинской выкупил купец Исидор Комиссаров — он устроил на благоприобретенной территории пруды и купальни и возвел несколько десятков дач, которые отныне сдавал в аренду — как правило, на летнее время, когда измученные городом москвичи показывали особенный спрос на них. Все это хозяйство получил в наследство сын предприимчивого купца, тоже Исидор, — он часть дач продал желающим в собственность.

Казалось бы, после революции отданной буржуазности Тайнинского не должно было остаться и следа. Возможно, буржуазность действительно отсюда оказалась изгнана (хотя и это вопрос спорный), но дачный профиль эта местность сохранила за собой и в советские годы. Присвоивший ее кооператив «Пролетарий» (!) продолжил здесь дачное строительство. В новом, уже советском, путеводителе 1930 года указывалось: «Тайнинка необычайно разрослась за последние два года... Дачи и просеки освещаются электричеством; на всех участках колодцы. Тут же находятся клуб и кино „Пролетарий“... Комнаты сдаются от 25—30 рублей в месяц; дачу найти почти невозможно. Недостаток Тайнинки — скученность построек».

Как видим, Тайнинское тогда вступило в эпоху советского дефицита, хорошо памятного тем, кто хоть немного пожил в Советском Союзе. Благовещенский храм к тому времени уже был упразднен. В безбожной стране пытались построить земной рай.