Набережная реки Фонтанки в Санкт-Петербурге

Набережную реки Фонтанки в Санкт-Петербурге украшают роскошные дворцы и особняки, уникальные музеи и легендарные памятники. Пройдемся по знаменитым мостам Фонтанки, заглянем во дворцы Санкт-Петербурга на Набережной Фонтанки.

Сворачиваем на Фонтанку, оставляя по правую руку длинное желтое четырехэтажное здание с фронтоном на четырнадцать колонн. Это — офицерский корпус казарм лейб-гвардии Измайловского полка, памятник архитектуры эпохи классицизма за авторством швейцарского итальянца Луиджи Руска (начало XIX века). Этот европеец, получивший в России заслуженное признание и имя-отчество «Алоизий Иванович», строил во многих городах — в Москве он «отметился», совместно с А. Бакаревым, необычным готическим верхом Никольской башни Московского Кремля, в

Ревеле (нынешний Таллин) возвел православную Никольскую церковь на улице Вене (в переводе: Русской),

в Псково-Печерском монастыре построил Михайловский собор... Больше всего зодчий работал, конечно, в Петербурге, где спроектировал, в частности, несколько комплексов казарм — в их числе и Измайловские.

Здесь через Фонтанку переброшен Измайловский мост — один из типовых; таких мостов через реку в конце XVIII века построили семь. Сейчас он не представляет собой ничего необычного — мост как мост, а до перестройки в 1861 году его быки были украшены гранитными башнями. Их демонтаж сильно обеднил облик сооружения.

Следующий дом, если идти по набережной реки Фонтанки на северо-восток, — настоящий дворец. У него замечательное прошлое и достойное настоящее. Это — бывшая усадьба великого русского поэта Г. Р. Державина. Гаврила Романович приобрел ее в 1791 году — тогда здание было еще не достроено — и обустроил по своему вкусу при помощи архитекторов Г. Пильникова (общий проект) и Н. Львова (интерьеры). После увольнения в отставку (1803) и удаления в свое имение Званка в Новгородской губернии поэт оставил петербургскую усадьбу за собой, здесь собиралось основанное им литературное общество «Беседа любителей русского слова», известное в первую очередь тем, что его едко высмеивали за консерватизм и архаизм коллеги-конкуренты по перу из карамзинского общества «Арзамас», хотя в державинский кружок входили и «дедушка Крылов»,

и переводчик «Илиады» Н. Гнедич, да и А. Грибоедов был в числе «сочувствующих». Впрочем, новая волна, как ей и положено, взяла свое, из «Арзамаса» вышел Александр Сергеевич Пушкин (которого Державин успел-таки, «в гроб сходя, благословить»), а «Беседа любителей русского слова» тихо почила вместе со своим основателем в 1816 году.

В середине XIX века бывшая усадьба Державина превратилась в... резиденцию католического архиепископа. Об этой странице ее истории напоминает название небольшого, примерно сто на двести пятьдесят метров, зеленого островка позади дворца, именуемого «Польский сад».

За ним находится (и действует сейчас) католический собор Успения Пресвятой Девы Марии. В советское время усадьба Державина превратилась в жилой дом с коммуналками, собор — в филиал конструкторского бюро, а сад стал... просто клочком зелени посреди города. В 1990—2000-е годы историческую справедливость восстановили,

причем в «первозданном» виде — в державинской усадьбе открыли музей Гаврилы Романовича и русской словесности, интерьеры воссоздали, а садик вернули усадьбе, сохранив, впрочем, за ним название «Польский». Правда, за просто так в него не попадешь — вход платный.

«Зеленую часть» набережной Фонтанки продолжает Измайловский сад. При Петре I здешней усадьбой владел А. Румянцев, при Екатерине Великой — ее фаворит П. Зубов, устроивший в ней великолепный цветник, а в XIX веке сад стал ареной для увеселительных мероприятий. Именно так, с акробатами, фокусниками и прочей цирковой атрибутикой. Не обошлось, конечно же, и без ресторана. В начале XX столетия «развлекательную» традицию продолжил ярославский купец Тумпаков, открывший в Измайловском саду опереточный «Театр Буфф».

Он действовал и после смерти своего создателя (1911), и в советские годы (с перерывом на блокаду — в те тяжелые годы в Измайловском саду был огород).

Ныне в этом здании прописан Санкт-Петербургский государственный молодежный театр на Фонтанке. Петербуржцы любят его, как любили сто лет назад и опереточный «Театр Буфф».

Застройку этой части набережной замыкает частично скрытый зелеными насаждениями большой архитектурный комплекс 1800-х годов постройки — в те времена военно-сиротский дом (был переделан из бывшей усадьбы Воронцовых), позже Константиновское артиллерийское училище, ныне — Санкт-Петербургский ракетно-артиллерийский кадетский корпус. Напротив него, на другом берегу, реки стоит Юсуповский дворец; а водную гладь Фонтанки перерезает Московский проспект, проходящий по Обуховскому мосту.

Обуховский мост через реку Фонтанку долгое время официального названия вообще не имел. Обуховский — было «народное прозвище», в честь подрядчика строительных работ «посадского человека Обухова». В 1738 году кому-то показалось, что это не слишком красиво, и мосту придумали донельзя чужеродное русскому уху имя «Саарский» — то есть стоящий на дороге в Саарскую мызу, она же позже Царское Село, она же позже Детское Село, она же ныне город Пушкин. Надо ли говорить, что такое название не прижилось? Мост продолжали именовать Обуховским и после 1738 года, и после перестройки в 1785 году (он стал одним из вышеупомянутых семи «типовых» мостов через Фонтанку), и после перестройки в 1865 году. В тридцатые годы XX века мост реконструировали с учетом автомобильного движения по Московскому проспекту.

Вверх по течению облик набережной на триста метров определяет грандиозное классическое здание знаменитой Обуховской больницы. Ее открыли в 1779 году, это была первая в Петербурге общедоступная городская больница. Отметим, что в то время при клинике имелся и долгауз — психиатрическое отделение. Сначала больница размещалась в деревянных домах; первый корпус в камне возвели Дж. Кваренги и уже упоминавшийся нами Л. Руска. Дальше больница росла, пристраивались все новые корпуса; рос и город, иметь «психиатричку» не то чтобы совсем в центре, но так близко к нему стало не очень удобно, и долгауз переехал на Петергофскую дорогу. С 1845 года в больнице регулярно оперировал и читал лекции знаменитый хирург Николай Иванович Пирогов. В советскую эпоху профиль зданий остался прежним, в Обуховской сначала разместилась клиническая база Института экспериментальной медицины, потом — Военно-морская медицинская академия.

У Обуховской больницы панораму Фонтанки сильно портит четырехтрубное здание ТЭЦ, которое, однако же, скрепя сердце следует признать историческим — в 1899 году это был машинный зал центральной станции Бельгийского акционерного общества «Электрическое освещение Санкт-Петербурга». Прогресс, что поделать... А мы свернем у ТЭЦ в переулок и заглянем во Введенский сад — еще одно «солдатское» место города. Когда-то здесь квартировал лейб-гвардии Семеновский полк. О нем напоминает красивое красное здание, несколько потерявшееся в позднейшей застройке, — бывший полковой госпиталь, а ныне — уникальный по богатству фондов и архива Военно-медицинский музей.

За Введенским садом шумит Витебский вокзал; а мы остановимся у строгой десятиметровой гранитной стелы в сквере, увенчанной православным крестом. До 1933 года на этом месте стоял, перекликаясь через два квартала с Троице-Измайловским храмом, величественный Введенский собор лейб-гвардии Семеновского полка. Он был очень похож на московский храм Христа Спасителя, что неудивительно — строил его в 1837—1842 годах тот же архитектор К. А. Тон в рамках своей концепции российского городского собора в русско-византийском стиле. Трехчастное членение фасадов, мощный центральный купол, боковые главы-звонницы — это легко узнаваемый «фирменный» тоновский почерк, который мы безошибочно определяем везде, в любом городе, где возводил свои грандиозные храмы маститый архитектор (или его ученики и последователи). Вернее, следует сказать так: определяем везде, где они сохранились. Тоновские «огромные церкви» слишком уж мозолили глаза ретивым богоборцам советской эпохи. Введенский «Семеновский» собор — снесен; Екатерининский собор в Екатерингофе — снесен; Духов собор в Петрозаводске — снесен; Троицкий собор в Томске — снесен; что далеко ходить, ведь и храм Христа Спасителя — это не более чем «реплика»...

Повезло Ростову-на-Дону, Боголюбскому монастырю под Владимиром и Богоявленской обители Углича — там сохранились оригинальные соборные храмы, построенные по тоновскому «образцовому» проекту.

Двигаясь дальше вдоль набережной Фонтанки, проходим Горсткин мост, который сами петербуржцы называют «самым некрасивым мостом города». Действительно, красивого мало — сугубый утилитаризм металло-деревянных конструкций советской эпохи, подходящий скорее какой-нибудь промзоне в рабочем городке, нежели «северной Венеции»... Впрочем, справедливости ради стоит признать, что и архитектурное обрамление на этом участке набережной не радует разнообразием и особыми красотами. Дает о себе знать эстетика доходных домов рубежа XIX—XX столетий.

О Семеновском полку напоминает Семеновский мост, по которому реку Фонтанку пересекает Гороховая улица. За ним, на площади, также Семеновской, — еще один образчик «солдатского» Петербурга, казармы лейб-гвардии Московского полка, бывшая усадьба купца Глебова. Далее бросаются в глаза дома Мещанского общества, вставшие пропилеями по обе стороны Бородинской улицы, — это памятники модерна, архитектура эпохи расцвета русского дореволюционного капитализма. Примерно в то же время через Фонтанку перекинули Лештуков мост — сначала деревянный; тот металлический, который мы видим сейчас, сменил предшественника в 1952 году.

Зато следующий мост — настоящий шедевр, у него стоит задержаться подольше.

На примере моста Ломоносова, бывшего Чернышёва, мы можем наконец увидеть, как выглядели те самые пресловутые «типовые» трехпролетные мосты через Фонтанку. Измайловский и Обуховский — перестроены и искажены, но этому — повезло. В его четырех причудливых гранитных башнях, стоящих на опорах центрального пролета, раньше находились разводные механизмы. Ныне они чисто декоративные — мост Ломоносова больше не разводится. На эти башенки покушались добрый десяток раз в попытке расширить проезжую часть — с 1826 по 1907 год; всякий раз проект реконструкции утверждался, но реализовать его что-то мешало.

В итоге, видимо, решили, что «значит, так тому и быть», мост капитально отремонтировали, а башенки оставили. Ныне они — достопримечательность, делающая мост Ломоносова довольно известным; менее знаменит его сохранившийся близнец — Старо-Калинкин, переброшенный ниже по течению Фонтанки.

От улицы Ломоносова уже виден Аничков мост, по которому над набережной Фонтанки проходит Невский проспект. По левую руку, за рекой, раскинулся кромешный лабиринт торговых кварталов Апраксина двора. По правую руку, через квартал, — знаменитые Пять Углов, а от них, по Загородному проспекту на север, уже рукой подать до настоящего архитектурного шедевра — Владимирского собора, сооруженного в 1760-е годы. Среди его возможных авторов называют Христиана Кнобеля и Пьетро Трезини, а вот чуть более поздняя отдельно стоящая колокольня — безусловно, творение Кваренги.

Во Владимирском храме, между прочим, отпевали няню А. С. Пушкина — Арину Родионовну. Прихожанином церкви был Ф. М. Достоевский, живший неподалеку, в Кузнечном переулке, — в его квартире теперь располагается мемориальный музей.